Русским депрессия не страшна

Почему русским не страшна депрессия ?

 

Русским депрессия не страшна

Самый печальный рассказ, который я когда-либо читал – «Шинель» Гоголя (Он мрачно начинается, и заканчивается ещё мрачнее; прим. автора). А вторая самая печальная – «Тоска» Чехова. (Набоков хорошо сказал, что Чехов «написал печальную книгу для весёлых людей; поэтому только читатель с чувством юмора сможет по достоинству оценить её тоску»; прим. автора) и если бы я составлял список депрессивного чтива, то туда я засунул бы всё, написанное Достоевским. Его описания никогда ничем хорошим не заканчиваются.

 

Обратили внимание на заголовок? Русские пишут много печального и серьёзного. Из-за этого образовался культурный штамп русских, как людей задумчивых, погружённых в мрачные настроения, и преисполненных экзистенциального отчаяния. В новой статье в журнале Psychological Science, Игорь Гроссман и Этан Кросс из Мичиганского университета обобщили этот стереотип:

Стоит только заглянуть в местные российские газеты или библиотеку, чтобы найти свидетельства таких верований (что русские печальные) – задумчивость и эмоциональные страдания являются общими темами в русских рассуждениях. Эти наблюдения, в сочетании с этнографическими доказательствами того, что русские больше фокусируются на неприятных чувствах и воспоминаниях, чем жители Запада, привели к тому, что некоторые исследователи описывают культуру русских не иначе, как «клинически мазохистскую».

 

Этот штамп поднимает два вопроса. Во-первых, так ли это в действительности. И если так, то каковы психологические последствия нагружения себя такими печальными думами?

Первый эксперимент был простым. Психологи раздали исследуемым в Москве и Мичигане серию маленьких рассказов, где описаны герои, которые анализируют, либо не анализируют чувства, когда расстроены. После прочтения коротких историй студентов попросили выбрать героев, которые наиболее близко схожи с ними. Результаты были очевидны: при том, что американские студенты разделились поровну между теми, кто занимается самоанализом (брудеры), и теми, кто нет, российские студенты в подавляющем большинстве ассоциировали себя с героями, занимавшимися самоанализом. (83 российских студента прочитали рассказы; 69 из них отождествили себя с задумчивыми героями (брудерами). Другими словами клише верно: русские – руминаторы. Они одержимы своими проблемами.

На первый взгляд эти данные кажутся для русских плохими вестями. Уже давно признано, например, что тенденция размышлять над своими проблемами тесно связана с депрессией.

Психическая составляющая руминации имеет свои тёмные стороны, так как это приводит к зацикливанию на своих недостатках и упущениях, и фиксации на своих проблемах. Что отличает депрессию от обычной задумчивости и печали, так это интенсивность этих размышлений, а субъекты, склонные к депрессии застревают в бесконечно повторяющемся цикле негатива.

По словам Гроссмана и Кросса, не все брудеры и руминаторы одинаковы. Если американские брудеры проявляют чрезвычайно высокий уровень депрессивной симптоматики, то русские брудеры на самом деле меньше подвержены депрессии, чем не-брудеры. Это говорит о том, что задумчивость (брудинг) или руминативная саморефлексия приводит к совершенно различным психологическим последствиям, зависящим от культуры. Когда руминация американцев приводит к депрессии, то для русских она по всей видимости обеспечивает эмоциональный буфер.

Что объясняет эти культурные различия? Гроссман и Кросс попросили студентов в Москве и Мичигане «вспомнить и проанализировать их самые глубокие мысли и чувства, имевшие место при последней вспышке гнева во время межличностных контактов». Затем испытуемых спросили о подробностях их самоанализа. Им было предложено оценить по семибалльной шкале тот предел, до которого они погрузились в самоанализ (1 по этой шкале означает, что они «видели вспоминаемые события так, как будто они происходят прямо сейчас») и напротив, дистанцированное восприятие (где 7 по этой шкале видится человеку так, будто он «воспринимает события в качестве стороннего наблюдателя, где себя видит как бы со стороны»). В итоге испытуемых спросили что они чувствовали. Распсиховались ли они снова, когда припомнили события, которые их разгневали? Вызывают ли воспоминания сильные эмоции?

Здесь культурные различия стали ясно видны. Когда русские занимались вдумчивым самоанализом, они были гораздо более склонны к само-дистанцированию, или воспринимали прошлые события с точки зрения третьего лица. Вместо того чтобы переживать заново эмоции, они заново истолковывали отрицательные чувства, что помогало им понять их. По словам исследователей, это приводит к значительно меньшим «эмоциональным расстройствам» среди русских испытуемых. (Это также заставляет их меньше обвинять других участников события). Кроме того, привычка самодистанцирования, казалось, объясняла поразительные различия в депрессивных симптомах между русскими и американцами.

Задумчивость не является проблемой.

Гроссман и Кросс:

Наши результаты подчёркивают психологический механизм, который объясняет эти культурные различия: русские более дистанцированы в анализе своих чувств, чем американцы. Эти выводы, добавленные к растущему объёму исследований, демонстрируют, что люди могут либо адаптивно, либо недостаточно адаптивно размышлять о своём негативном опыте. Кроме того, эти выводы расширяют предыдущие межкультурные изыскания, подчёркивая роль, которую самодистанцирование играет в определении того, какой тип саморефлексии, в которую различные культуры погружены, является адаптивным или недостаточно адаптивным.

Вывод ясен: если вы задумчивы, то будьте подобны русским. Только не сильно увлекайтесь водкой.  

 

__________________________________________

Jonah Lehrer

Источник

перевод для mixednews – molten

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

Прокрутить наверх